Спеши сотворить добро, когда только властен ты, Не всякий ведь будешь миг на доброе властен ты.

Лампа тебе поможет, если ты хочешь, чтобы тебя любили за то, что у тебя есть, а не за то, кто ты есть.

Есть три вещи лучше трех других: день смерти лучше дня рождения, живой пес лучше мертвого льва и могила лучше бедности.

Тот, кто выжидает и медлит, достигает осуществления надежды и получает то, чего желает, а тому, кто торопится, достается раскаяние.

Кто похвалил, а потом осудил, тот солгал два раза.

А достаточно обманов у женщин, когда у них есть до мужчин какая-нибудь нужда, которую они хотят исполнить.

Дурное дело пресекает корень желаний и сеет ненависть в земле сердца.

Не будь же обидчиком, коль властен и мощен ты, Ведь ближе к обидчику граница возмездия. Коль дремлют глаза твои – обиженный бодрствует: Зовёт на тебя он месть, а око творца не спит.

Спасайся скорее, пока ты с бедой не знаком, И пусть о хозяине плачет отеческий дом! В другой стороне мы другое построим жилище, А душу другую, увы, никогда не найдем.

И шея у львов крепка потому лишь стала, Что сами они все нужное им совершают.

Не должно никому следовать мнению женщин, — кто последует их мнению, потеряет с каждым своим дирхемом еще два дирхема.

О мастер, общение с женщинами требует долготерпения, и тот, кто их любит, должен быть великодушным, так как женщины сварливы с мужчинами и обижают их, ибо они превозносятся над ними красотой и прелестью и считают себя великими, а мужчин ничтожными, в особенности если они видят от своих мужей любовь — тогда они отвечают на нее высокомерием, чванством и дурными делами со всех сторон.

А нет большего сводника, чем тот, кто описывает своей жене человека и говорит об его красоте и прелести и крайней щедрости на деньги.

Усталость, и труд, и малый достаток учат человека невежливости и неразумию.

Нет пути к вере и благам мира легче и ближе, чем путь знания.

Нас порою идти заставляет нужда По стезе, где иные умрут от стыда. И когда бы несчастия не вынуждали, На такое никто б не пошел никогда.

Достигнуть высот без труда невозможно, Искателю спится ночами тревожно; За каждой жемчужиной в море ныряют, В глубины бросаются неосторожно. А тот, кто взыскует высот без усилий, Пусть знает: его устремление ложно.

Сколько в мире людей не знают покоя И страдают весь век от жгучего зноя! Я устал, я слаб, тяготит меня ноша, И никто моего не услышит воя; А другой живет и горя не знает И при этом знать не хочет изгоя, Рад и счастлив, живет он в благополучье, Словно он человек другого покроя. А ведь все из единой возникли капли, И единый исток у людского роя; Но различны мы все, как вино и уксус, Так как мы не скотина у водопоя; Только я не ропщу на тебя, Создатель, И никто твоего не нарушит строя.

О повелителе правоверных, — отвечал визирь, — правду сказал сказавший: кто встретит любимых, забудет друзей.

Удар учителя сначала очень тяжел, но потом он слаще очищенного меда.

Не говори о том, о чем тебя не спрашивают, и не отвечай на то, к чему тебя не зовут. Оставь то, что тебя не касается, для того, что тебя касается, и не расточай дурным людям дружеских советов — они воздадут тебе за это злом.

Кто не думает о последствиях, тому судьба не друг и не в безопасности он от гибели.

Но у кого много ремесел, у того велика бедность.

Налетела бурей радость, разум счастью не указ; От немыслимого счастья слезы хлынули из глаз. Вы, глаза, привыкли плакать, вам бы только слезы лить, Как в печальнейшую пору, так и в радостнейший час.

Помни, влюбленных всегда за любимых бранят, Ибо безумием всякий влюбленный объят. Как-то спросили меня: «Страсть на вкус какова?» Я отвечал: «Это сладость, таящая яд.

Я слышал стих от нее и крепко запомнил Слова, чтобы повторять, пока существую: «На этой земле понять влюбленного может Лишь тот, кто изведал сам любовь роковую».

И только любви весь век всем сердцем взыскую.

Я сохну по ней весь век, томлюсь и тоскую И все-таки полюбить не в силах другую. Она в небесах луна; прославлен всевышний, Создавший ради меня мою дорогую. Когда любовь моя — грех, не чаю спасенья; Лишь бога благодарю за кару такую. Я болен из-за нее, не знаю покоя.

Изгнанник я на земле среди невзгод и разрух; Изгнанник я, для меня взгляд ближнего слишком сух. Изгнанник я, ни семьи, ни сына нет у меня; К моей последней мольбе попутчик случайный глух. Нигде мне приюта нет, мое жилище — мечеть. Куда еще я пойду? Мой пламень почти потух. Хвала Вседержителю, властителю всех миров За то, что в теле моем еще остается дух.

А после славословия: о достигший этих мест, поучайся, видя превратности времени и удары случайностей, и не дай себя обмануть жизни с ее роскошью, ложью, клеветой, обманом и украшениями; она льстива, коварна, и обманчива, и все, что есть в ней, взято взаймы. Она отбирает занятое у занимающего, и подобна она сонным грезам спящего и видениям грезящего, и точно марево она в равнине, которое сочтет жаждущий за воду.

Коль в речи друга что-то ранит слух, Наверное, тебе не нужен этот друг.

Нельзя заставить людей любить по приказу.

Ненависть сильна, но она все равно не сильнее любви. Намина уже стерла его память, но у нее нет власти над его чувствами. Твоя любовь сильнее ее колдовства, если тебе удастся вновь разжечь в нем любовь, которая вас объединяет, то его сердце узнает тебя.

О сынок, — ответила ему мать, — твои друзья не твои друзья, твои друзья — друзья чаши, кубка и бутыли.

Ведь говорится же: ничье тело не свободно от зависти, и сказано: несправедливость таится в сердце; сила ее проявляет, а слабость скрывает.

Покинь свою страну, чтобы успех найти, Пять несомненных благ ты обретешь в пути: Заботы и доход, рассеянье и знанье, И собеседника, с кем время провести. Пусть говорят тебе, что ждут в пути невзгоды, Что трудно боль разлук и грусть перенести: Не забывай, что жизнь средь зависти и злобы Куда страшней, чем смерть, от коей не уйти.

Боюсь моргнуть, боюсь, что сгинет вмиг Твой несравненный, твой прекрасный лик; Всех взоров мало, чтобы красоту Влюбленный окончательно постиг.

Не верь посулам жен и дев, Их легким увереньям, Ведь их довольство или гнев Подвластны вожделеньям. Под их любовью показной Скрывается измена, Цени их малою ценой И берегись их плена. Ведь дьявол, женщиной играя, Адама выдворил из рая.

Обман присущ любому существу. Он свойственен даже царственному льву. Жизнь-колесо, чей двигатель-обман, Вращенье жизни разве я прерву? Срывай плоды, а если нет плодов, Не жалуйся! Сухую ешь траву!

Для всего есть хитрость, кроме смерти, — все можно исправить, кроме испорченной сущности, и все можно отразить, кроме судьбы.

Когда ж мы выпили и подступил настой К местам, где тайна, я вскричал: «Постой!» Я испугался, что в лучах вина Вдруг станет тайна скрытая ясна.

Деревьев жизнь подчас людской судьбе сродни: Покуда дарят плод, любезны всем они, Деревья без плодов живут всегда в тоске – Забытые стоят, влачат свой век одни. А в наши времена дрянной народ пошёл, От нынешних друзей, Господь, нас охрани!

Отныне ты будешь знать, какова ценность дирхема, и станешь беречь его: бедность чернит лицо бедняка в глазах людей, и родные отрекаются от родства с ним, ибо он беден, и все им тяготятся; никто не терпит близости с ним, и людям противно его видеть. Такова-то участь бедняка, дитя мое!

Пока в достатке ты живешь и денег в сундуках полно, Будь щедрым, не жалей монет, всем помогай и знай одно: Нельзя богатства расточить, коль нам богатство суждено, А не судьба — к чему копить? Ведь разоришься все равно.

Разве ты не знаешь, что все сладкое, что едят для лечения, кажется вкушающему горьким, а в этом вине — многие полезные свойства, и в числе их то, что оно переваривает пищу, прогоняет огорчение и заботу, прекращает ветры, просветляет кровь, очищает цвет лица и оживляет тело. Оно делает труса храбрым и усиливает решимость человека к совокуплению, и если бы мы упомянули все его полезные свойства, изложение, право бы, затянулось.

По делам узнаем человека средь прочих людей – Чем свободней душа, тем она и в поступках добрей. Не корите других, чтоб другие и вас не корили, Тот, кто ближних позорит, того опозорят сильней. Коль шутливые речи ведешь или молвишь во гневе, Грубых слов избегай, а тем паче браниться не смей.

Когда бы можно было все, что приобрел я и скопил, Всю жизнь мою и целый мир, который без нее не мил, Сад райский присовокупив, где наслажденью нет конца, За час в объятиях отдать, я это счастье бы купил.

Ты напрасно богатеешь средь печали и тревог, Подведешь ты, сын Адама, сокрушительный итог. Благ мирских ты слишком жаждешь, как другие до тебя, Но к распутным и корыстным рок особенно жесток. Люди правдой и неправдой богатеют на земле, Но кончается однажды соблазнительнейший срок. Собираешь ты дружину, созываешь ты войска; Только воинство большое обреченному не в прок. Все равно лежать в могиле, безнадежно рухнуть в прах, Человеческое тело — только гибельный залог.